Зарисовка вторая
Горячий фарфор
Я рассеянно брожу среди прекрасных форфоровых кукол.
Ты любишь слушать песни о старых легендах – легендарных воинах.
В комнату залетел темно-синий мотылек. К вечеру он стал ещё загадочнее и притягательнее, покинутый жизнью.
У меня есть прелестный кинжал с изящной простой гравировкой.
Иногда я думаю…
Ты станешь похож на такую вот красивую куклу. Твои глаза будут чисты, как голубоватые хрустальные шарики с бусинами застывших зрачков.
Я смогу беспрестанно целовать твои бескровные гладкие губы и запястья,
Не вздрагивая и не отзываясь на визгливые замечания тетушки.
Ты так эротично заламываешь руки.
Твои тонкие пальцы, их лёгкие касания, я завидую блестящему чёрному фортепиано, что стоит у вас в гостиной.
Я слишком часто захожу к вам. В гости. Слишком… претенциозно заявляюсь.
Я подчеркнуто вежлив.
Твои губы покусаны и от этого становятся порочно-алыми.
Я улыбаюсь пронзительно-ехидно.
Это какая-то изощренная пытка –
Не чувствуя вкуса, медленно пережёвывать холодный виноград,
В жажде прикоснуться к твоей горячей коже.
Под заезженное, раскачивающееся штраусовское си-бемоль.
Твое имя… Что-то обычное, и тем не менее…
Жак, Жуль… Жан, да!
Жан…
Оно растекалось по моему языку привкусом мелиссы
С оттенком диковатой терпкости.
Вчера вечером я забыл розы для твоей тетушки.
Я засмотрелся на твои губы, и соната оборвалась,
Как дешевая нитка, на резкой и высокой ноте.
Ты нервно извинился и прищемил палец, опуская крышку инструмента.
Стремительное движение и твоя рука прижата к моим сухим губам,
Миг – и она уже сжимает мою, до боли,
А твое легкое тело прижимается ко мне с неожиданной пылкостью.
Твоя страстная надломленность всегда меня забавляла и…
Я уже не мог без нее.
Я тоже творческая натура, однако
Весь трагизм был заключен в тебе.
Так глубоко, что, к своему счастью,
Только я и мог дотянуться своею больной любовью
До самого его центра.
В комнату залетел темно-синий мотылек. Мой самый любимый момент – осознание обреченности. Не важно, что последует далее. Занавес беззвучно опускается.
Ты похож на фарфоровую куклу.
Но ты гораздо прекрасней, поскольку жив и горяч и…
Я мечтательно вздыхаю.
Ты немного сломан.
Так, как не может ломаться самая дорогая фарфоровая кукла –
Совсем немного.