[Tengujin]

Сижу, читаю яойную мангу, когда комп занят - Мураками. И то и другое доставляет удовольствие. Сегодня жизнь почти удалась (погодка та ещё). А если считать написанный рассказик... ну, яой здесь только упоминается и намекается, а так... этакая весёлая философия о глобальных проблемах ^_^



История Полезного Трудоголизма ^_^





Мне почему-то хочется рассказать вам эту странную историю... хотя, кому-то она может показаться всего лишь куском скучной жизни скучного человека. И это будет не так далеко от истины, как мне хотелось бы. Поскольку скучным человеком, как не крути, являюсь здесь именно я. А мне таковым быть не хочется. И всё же...

Когда-то, хотя, говорить мне так странно – было это не так давно... когда у меня было мало свободного времени, совсем не потому, что я работал, не разгибая спины, а потому, что был занят со своим Виктором. Виктор, как я понимаю сейчас, тогда ещё не был совсем моим. Не до конца. У него ведь оставались силы и на себя тоже, а я от этого становился ещё счастливее... Но знаю точно – тогда он жил не только для меня. Некоторое время спустя времени стало больше – у меня, Виктор от чего-то начал страдать трудоголизмом, который, к великому моему сожалению, мною излечиться не мог, поскольку и причиной его был я. Не знаю, сделал ли что-то, приведшее к такому печальному для нас обоих положению, или время и всё растущая любовь ко мне сделали это с моим Виктором... растущая любовь и растущая забота. И вот – это перешло во что-то маниакальное, притом, что Виктор, как я вскоре узнал, высшей степенью заботы считает не нуждающийся не в чём её предмет. Предмет несчастный, как и я в то время. В общем, мой Виктор работал. Я боялся за него, говорил, просил бросить эту долбанную фирму, которая и без него неплохо справлялась, убеждал, что всё счастье моё – он рядом, вечером на ужине и утром ранним с кровати в спешке не вскакивающий, я со мной, сны приятные до завтрака позднего смотрящий. Но, как я уже говорил, его трудоголизм оказался неизлечимым. Мы тогда жили вместе, однако, думаю, если бы я переехал снова к себе в тараканистое общежитье он продолжил бы вкалывать с тем же нездоровым энтузиазмом.

Это явно попахивало трагедией молодой человеческой жизни. А трагедия моя скоро поменяла свой характер – смирившись с занятостью Виктора, я понял, что своё время мне занять решительно не чем. Как же это? Ведь я должен был где-то учиться, где-то зарабатывать на жизнь – ведь не на всём её протяжении рядом человек, страдающий неизлечимой муравьиной болезнью. Так вот – я нигде не учился и не работал... только книги по потенциальной специальности изредка почитывал. Пытался в прошлом году поступить, не вышло, денег, которые давали мне родители, вполне хватало на сытое существование. Вот именно, что существование. То-то и оно. Я просто существовал, иногда вспоминая про подготовку к следующему поступлению и вяло пролистывая страницы новеньких учебников. Совсем не истрепавшиеся – некому было их трепать. Я существовал.

Позже, когда я так же вяло осознал, что трачу время совершенно впустую – а ведь, вполне может быть, что оно дано мне для чего-то важного, - я стал искать полезное занятие. И не нашёл ничего лучше чтения. Не учебников, а «умных книжек». «Умные книжки», по идее, должны были меня научить чему-то умному и полезному, не дать потратить год впустую. И, может, несло меня, всю мою жизнь никчемную пустить по правильному пути... Ну вот, взял я пару денежек и пошёл в магазин. Судя по сосредоточенным лицам прохожих, они всегда занимались чем-то полезным и уж точно знали, что это такое и как этим нужно заниматься. Я, было, даже захотел поинтересоваться об этом у кого-нибудь из них, но потом сообразил, что нельзя отрывать от такого важного дела, как «полезное». О том, кому же оно полезно, я в тот момент не задумывался.

Так вот, пришёл я в магазин, не в магазин даже, а на целую книжную ярмарку и спросил там, у молоденькой и жизнерадостной (должно быть, она знает, что делает очень полезное дело) продавщицы, какие из множества разложенных перед ней «умных книг» покупают чаще всего умные на вид люди. Она показала на стопку томиков, конечно же, неизвестного мне Алексея Нилько и спросила, буду ли покупать что-нибудь из этого. Томики были тонкие, в белых обложках с какими-то загадочными рисунками. Мне подумалось, что когда я их прочитаю, то пойму, что здесь изображено, потому что поумнею. Я взял всю стопку, продавщица очень удивилась и стала ещё более жизнерадостной. Я ей позавидовал и быстро пошёл умнеть, то есть читать Нилько.

Книжки меня увлекли и захватили, хотя я пока не понимал в чём их умность, но всё ещё не терял надежды на её неминуемое прибавление во мне. В книгах было много описаний улиц, квартир и элементарной, на первый и второй взгляды, человеческой повседневности.

И единственное, что я пока твёрдо усвоил из своего самообразовательного материала, так это то, что следует обращать больше внимания на окружающий мир. Я сразу решил, что это очень важный момент и вышел из квартиры. Прошатался, по-другому не скажешь, несколько часов и нашёл в городе массу интересного, но понимал, что это всё ещё не то и не настолько. Прокручивал и профильтровывал в своей пустой голове даже самые мелкие детали, а когда подошёл к родному и знакомому до последней балончикововой росписи подъезду не выдержал и извлёк из рюкзака взятый на всякий случай белый томик. Я помнил, что где-то ближе к середине там тоже было описание подъезда и подумал, что, может быть, если стану подмечать то, что подмечал автор и сравнивать, то пойму что-нибудь нужное и важное. Медленно поднимался по лестнице, читал пару строк и поднимал глаза на не ремонтированную чёрт знает сколько лет реальность. И не находил разницы. Нет, мой подъезд, конечно, был самым, что ни на есть среднестатистическим, но когда нецензурное содержание надписи абсолютно совпадает с этажом и номером квартиры... Последней каплей для меня стало корявое «Витя – извращенец», выцарапанное лично мной в пору бурной молодости, то бишь пол года назад.

Не могло всё так совпасть по чистой случайности, так думал я, под впечатлением от предстоящего открытия, теребя уголки страниц, он явно здесь побывал, этот писатель, а может, даже живёт здесь... Кто же я после этого? Так долго не замечать такого умного человека! Дверь квартиры напротив мерзко заскрипела и передо мной появился парень лет эдак двадцати пяти с взъерошенными тёмными волосами и абсолютным равнодушием, прописанным на красивом лице заглавно-курсивными буквами. Я не сдвигался с места и продолжал тупо следить за неизвестным соседом. Он же, едва взглянув на меня, прошёл к лестнице... а потом резко обернулся и поводил рукой перед моими глазами.

- Э.. С вами всё в порядке? – Осторожно поинтересовался парень, не заметив какой-либо реакции на свои действия.

- В полном. – Ответил я с неповторимыми интонациями доломавшегося робота. Потом расплылся в глуповатой улыбке и весело спросил. – А вас случайно не Алексеем зовут?

Сосед, как мне показалось, сделал маленький шажок подальше от меня.

- Обычно меня не зовут, если я сам не пришёл. – И с сомнением протянул мне ладонь. – Алексей Нилько.

Я схватился за его руку, пожатием это назвать сложно. Писатель опешил, но, увидев у меня один из своих трудов, несомненно, долженствующих прославить его ещё при жизни, понимающе кивнул. И сказал то, что ранило меня в самое глупое и быстро бьющееся сердце.

- Это так, от нечего делать.

Я в растерянности отпустил его конечность.

- Как, разве можно умно писать от нечего делать?..

- Простите, но вот в чём уж я не нахожу ничего умного, так это в своих книгах.

Алексей немного виновато пожал плечами.

- И как же я тогда поумнею? – В отчаянии проговорил я, сползая по ободранной стене на холодный пол.

- Вы имеете в виду то ужасающее состояние полезности обществу, в котором находятся все окружающие нас повсюду трудоголики? – С горечью спросил писатель и опустился на бетон рядом со мной.