Poem of the Remaining Cherry Blossoms
Посвящается русским слешерам Литвы. И спасибо Флерам за название, право слово, прекрасная песня.
Формалин
Я хрупкий мотылек, душа моя истерлась,
И свет дневной далек, простите за стервозность.
Я, жаждущий иголки, безжалостного жала,
Потоплен в формалине, душа моя устала.
Я, сдавленный тисками прочнейших убеждений,
Обласканный грехами не прерванных суждений.
Затасканное чудо, оборванные джинсы,
Любовь из неоткуда, потерянные линзы,
Изрезанная слабость, сокрытая жестокость,
Избитая отвага, наигранная робость.
Простите, так сложилось… и бросилось под ноги,
Придуманная живость, натурой за налоги,
Дешевейшая жидкость, обозванная «кофе»,
Рифленою подошвой отдавленные строфы.
Я хрупкий мотылек, душа моя отныне
Прибудет, и – навек, в проклятом формалине.
Формалин
Я хрупкий мотылек, душа моя истерлась,
И свет дневной далек, простите за стервозность.
Я, жаждущий иголки, безжалостного жала,
Потоплен в формалине, душа моя устала.
Я, сдавленный тисками прочнейших убеждений,
Обласканный грехами не прерванных суждений.
Затасканное чудо, оборванные джинсы,
Любовь из неоткуда, потерянные линзы,
Изрезанная слабость, сокрытая жестокость,
Избитая отвага, наигранная робость.
Простите, так сложилось… и бросилось под ноги,
Придуманная живость, натурой за налоги,
Дешевейшая жидкость, обозванная «кофе»,
Рифленою подошвой отдавленные строфы.
Я хрупкий мотылек, душа моя отныне
Прибудет, и – навек, в проклятом формалине.